ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1974. [Ч.1].

ловым, серым и молочно-белым цветами Дым, и бумм!— р а з ­ давался через секунду звук этого дыма» (VI, 233). Иногда Толстой словно нагнетает определенный цветовой эффект, создавая то или иное цветовое впечатление, настро­ ение. Например: «...пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что-то... близко перед собой он видел голову и уши лошади, на ко­ торой он сидел, иногда черные фигуры гусар.., а вдали все ту же туманную темноту» (IV, 327). Аналогичный прием мы наблюдаем в другом отрывке, где на 10 строках 5 раз упо­ треблены слова с корнем -зелен-: зеленя, зеленеющ его кустар­ ника, зелеными листьями, зеленея, вечной зеленью (V, 155). Порой цветопись Толстого доходит до нас, словно сквозь призму восприятия того или иного героя, приобретая д аж е символический характер. Вот как рисует Толстой восприя­ тие окружающего глазами романтически настроенного Пети Ростова: «Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в с а ­ мую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть — глаз огромного чудовища» (VII, 152). Все эти примеры говорят еще об одной особенности в толстовской цветописи — целенаправленной концентрации прилагательных цвета (или вообще цветообозначений), которая помогает со­ здать конкретно-эмоциональный план цветописи, соответст­ вующий настроению героев. Анализируя использование в романе слов данной лекси­ ко-семантической группы, нельзя не отметить особенности введения слов-цветообозначений в пейзажные зарисовки. Цветовые эпитеты приобретают в этом случае дополнитель­ ное эмоционально-экспрессивное значение, которое, как пра­ вило, гармонирует с настроением героев, характером опи­ сываемых событий. Приведем примеры. Яркая мажорная па­ литра появляется у художника тогда, когда он передает взволнованное настроение своих героев, рисует картину их глазами. «Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер в згля­ нул впереди себя и замер от восхищенья пред красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи я р ­ кого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым