ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1971

вующих в русском языке типов, а также более сложные построе­ ния, состоящие из нескольких названных единиц), при своеобра­ зии их связи с основным предложением, тесно сливаются с ним в одно высказывание, являясь существенным в семантико-стили- стическом отношении компонентом его. 2. Трудно согласиться и с довольно устойчивым утверждением о том, что вставные единицы якобы содержат только добавочные, маловажные сведения, не предполагавшиеся к сообщению и при­ шедшие на память автору в самый момент речи. Это справедли­ во, да и то не всегда, по отношению к вставкам в живой, ранее не подготовленной речи. В заранее продуманной устной и тем бо­ лее письменной речи вставные конструкции отнюдь не случайны и не малозначительны. Так, многие предложения в художествен­ ной прозе JI. Толстого осложнены вставными единицами, разно­ образными по структуре — от одиночного услова до вставного аб­ заца, состоящего из нескольких предложений. 3. Предложения у Толстого обычно семантически и структур­ но ветвисты, многоплановы, но всегда сохраняют четкую синтак­ сическую перспективу и смысловое и стилистическое единство. Акад. В. В. Виноградов отметил своеобразие синтаксического по­ строения предложений в произведениях Толстого: «Аналитически развертывающаяся цепь предложений у Толстого не замкнута. Внутри ее можно заметить следы ассоциативных разрывов, свое­ образных «анаколуфов». Создается иллюзия, что синтаксический период, синтаксическая фраза, в стиле Толстого не движется по заранее обдуманной и замкнутой логической схеме, как в книж­ ном языке, а непосредственно отражает ход мысленно произно­ симой, как бы импровизируемой монологической речи [...] Аналитический принцип развертывания синтаксической цепи, у Л. Толстого ведет к включениям и присоединениям синтагм, поясняющих или расчленяющих уже высказанные мысли [...] Все это придает толстовскому синтаксису колорит «живого, произносимого слова» 3. 4. Стремясь художественно воспроизвести живое слово и ход размышления, течение мысли, с ее поворотами, изгибами, экскур­ сами и отклонениями, вызываемыми различными ассоциациями, от основной логической линии в сторону, на «периферию», автор так или иначе отражает это в синтаксическом строе предложе­ ния, следуя при этом нормам русского литературного языка X IX — начала XX веков, используя в стилистических целях неко­ торые особенности литературного языка изображаемой эпохи, характерные элементы живой русской разговорной речи, а также иноязычные элементы, как, например, галлицизмы в романе «Война и мир». 5. В подлинно художественных произведениях, какими явля­ 3 В. В. В и н о г р а д о в . О языке Толстого (50—60 годы). «Литературно наследство», № 35—36. Л. Н. Толстой, I, АН СССР, М., 1939, стр. 142. 84 V