ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1971

шечка, голубушка) и в том, что ейон всегда говорит «ты». К отцу Сережа обращается на «вы». В его обращении нет той непосред­ ственности, которая чувствуется в его отношениях с матерью: «Да, очень весело было, папа... Я видел Наденьку... Она мне сказала, что Вам дали звезду новую. Вы рады, папа?» Сдержанность проявляется и в отношении Каренина к сыну: «Он, внимательный отец, с конца этой зимы стал особенно холо­ ден к сыну и имел к нему то же подтрунивающее отношение, как и к жене: «А, молодой человек!» — обращался он к нему». «Сере­ жа, и прежде робкий в обращении к отцу, теперь после того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком... чуж­ дался отца». Вторая особенность употребления обращений в романе «Анна Каренина» состоит в том, что Л. Н. Толстой очень часто поясняет эмоциональные условия общения, определяющие выбор обраще­ ния. Только определенным эмоциональным состоянием объясня­ ется обращение любезный к Левину в доме Щербацких: Левин перед самой свадьбой прибежал к Кити спросить, любит ли она его. Княгиня Щербацкая, застав Левина у Кити и узнав причину его прихода, говорит ему: «Она и так ничего не ест все эти дни и подурнела, а ты еще ее расстраиваешь своими глупостями... Убирайся, убирайся, любезный». Л. Н. Толстой следующим образом поясняет обращение Леви­ на к матери Кити: «Левин никогда не называл княгиню maman, как это делают зятья, и это было неприятно княгине. Но Левин, несмотря на то, что он очень любил и уважал княгиню, не мог, не осквернив чувства к своей умершей матери, назвать ее так». Показательна в этом отношении и встреча Сережи с Облон­ ским в доме Карениных: «Сережа поклонился дяде, как чужому, >но, узнав его, покраснел и, точно обиженный и рассерженный чем-то, поспешно отвернулся от него». Степан Аркадьич обратил­ ся к нему: «Да помнишь ты меня?» — «Помню, mon oncle»,— от­ вечал он, взглянув на дядю, и опять потупился... Сережа старал­ ся не смотреть на этого дядю, приехавшего нарушать его спокой­ ствие, и не думать про то, что он напоминал». Очень часто Л. Н. Толстой описывает само эмоциональное со ­ стояние, что, очевидно, значительно облегчает интонационное оформление обращений при воспроизведении текста романа: «Дол­ ли!— сказал он тихим, робким голосом». «Анна! — укоризненно­ нежно проговорил он». «Кити? Ну что это? — с упреком сказал он». «Что ты, с ума сошел? — с ужасом вскрикнула Долли.— Что ты, Костя, опомнись, смеясь, сказала она». «Так и есть! Левин, на­ конец! — проговорил он с дружескою, насмешливою улыбкой». 6 . Подведем некоторые итоги. Ситуативный анализ начинается с особой группировки мате­ риала, полученного путем выборки. Все обращения выполняют в тексте функцию обозначения какого-то конкретного лица. Эту 370