ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1971

Внутренний монолог может представлять собой прямую внут­ реннюю речь персонажа, за которой следует сначала авторская, а затем несобственно-прямая речь. Так изображается внутрен­ ний алогичный монолог раненого Николая Ростова; который бредит в полусне и полузабытьи у солдатского костра: «Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда все это кончит­ ся?» — думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась все мучительнее. Сон клонил непреодо­ лимо, в глазах прыгали "красные круги, и впечатление этих го­ лосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые,— это они-то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтоб избавиться от них, он закрыл глаза. Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, .видел худенькие пле­ чи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и уса­ ми, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта-то вся история и этот-то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраниться от них, но они не отпускали ии на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели бы они не тянули его; но нельзя было избавить­ ся от них», (т. 1, ч. II, гл. XXI). Общую характеристику внутренней речи мы находим в рома­ не «Война и мир» при изображении бреда князя Андрея в Мы­ тищах: «Дума его была не в нормальном состоянии (...),», т. 3, ч. III, гл. XXXII. Изображение внутренних монологов героев с целью открыть и передать сокровенные тайники человеческих мыслей и движе­ ния души явилось в романе «Война и мир» как бы художествен­ ной феноменологией духа. В языке русской художественной литературы второй полови­ ны XIX в. воспроизведение внутренних монологов героев путем различных комбинаций прямой внутренней ре^и, несобственно­ прямой речи и авторской речи явилось новым принципом изобра­ жения внутреннего мира человека и было усвоено последующими классиками русской литературы конца XIX и XX вв.— Чеховым, Горьким, Куприным, Л. Андрее&ым, Буниным, Алексеем Толстым, Фединым, Леоновым, Соболевым, Шолоховым.