ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1971
дит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновен но красив, что оттого-то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и раду ется своему счастию. Вдруг какой-то голос, чей-то знакомый го лос, слышится и говорит ему что-то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему», (т. 1, ч. III, гл. II). Многие внутренние монологи воспроизводят мысленную речь не в бодрствующем состоянии, а внутреннюю речь засыпающего, бред больного, раненого или умирающего. Такие монологи осо бенно поражают глубиной проникновения в диалектику души, по счастливому выражению в рецензии Н. Г. Чернышевского на «Се вастопольские рассказы» JI. Н. Толстого. Вот, например, три внутренних монолога Николая Ростова, который в ночь перед сражением под Аустерлицем был со взво дом во фланкерской цепи, впереди отряда Багратиона. Монологи следуют непосредственно друг за другом, отделяются друг от друга абзацами и изображают алогизм и непоследовательность мысли полубодрствующего, полузасыпающего молодого Ростова. Сначала в авторской речи описывается состояние Николая: «Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза, и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гу сар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали все ту же туманную темноту. (Далее следует собственно прямая внутрен няя речь, графически выделяемая кавычками.— В. А.) Отчего же? очень может быть,— думал Ростов,— что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру, скажет: «Поезжай, узнай, что там». Много рассказывали же, как совершенно случай но он узнал так какого-то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его об манщиков!» И Ростов, для того, чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика-немца, которого он с наслаждением не только убивал, но то щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза» (т. 1, ч. III, •гл. ХШ ). Далее непосредственно следует второй монолог: «Где я! Да, в цепи; лозунг и пароль — дышло, Ьльмюц. Экая Досада, что завтра эскадрон наш будет в резервах...— подумал он.— Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся по логий освещенный скат и противоположный черный бугор, ка 309
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy ODQ5NTQ=