ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1971

нальственная уверенность» надзирателя (5); при описании быто­ вой обстановки, природы: «маленький, японский кабинетик» Мас­ ленникова (199), «дымчатые облака» (275). «Когда его читаешь,— писал о Толстом М. Горький,— то полу­ чается — я не преувеличиваю, говорю о личном впечатлении — по­ лучается ощущение как бы физического бытия его героев, до та­ кой 'Степени у него ловко выточен образ; он как будто стоит перед вами, вот так и хочется пальцем тронуть»6. Так например, «стоит перед глазами» описанный одним предложением образ сибирского генерала с какой-то удивительной, картофелевидной головой: «Ге­ нерал одутловатый, с картофельным носом и выдающимися шиш­ ками на лбу и оголенном черепе и мешками под глазами, сангви­ нический человек, сидел в татарском шелковом халате и с папи­ роской в руках, пил чай из стакана в серебряном подстаканнике» (438). Переносные значения относительных прилагательных использу­ ются Толстым чаще для оценочной характеристики отношений между людьми или душевного состояния человека. Оценка стано­ вится впечатляющей, отвлеченные понятия при этом приобретают почти материальную ощутимость. Главной идее романа о душевном просветлении человека, о воскресении его в духе любви ко всем людям служит любимое писателем определение «братский»: «Что он у вас спрашивает, кто вы? — опросила она (Марья Павловна) у Нехлюдова, слегка улыбаясь и доверчиво глядя ему в глаза так просто, как будто не могло быть сомнения о том, что она со всеми была, есть и должна быть в простых, ласковых, брат­ ских отношениях». (190); «...Есть такое дело, называемое государ­ ственной службой, при котором можно обращаться с людьми, как с вещами, без человеческого, братского отношения к ним...» (366). В людях добросердечных, безыскусственных, открытых писатель неизменно отмечает что-нибудь «детское» (улыбку, взгляд, при­ вычки). И все это арестанты. Например, Лидия Шустова, попав­ шая в Петропавловскую крепость по одному только подозрению в участии в народовольческом кружке: _ « — Да, я самая, сказала Лидия и, во весь рот, открывая ряд прекрасных зубов, улыбнулась доброю, детскою улыбкой» (303). О Марье Павловне: «Ну, хорошо,— сказала Марья Павловна и, по-детски двигаясь всем телом со стороны в сторону и этим дви­ жением глубже усаживаясь на нарах, приготовилась слушать...» (420); «Марья Павловна улыбнулась своей милой детской улыб­ кой» (422). С большой симпатией Толстой описывает молоденькую арес­ тантку Федосью, «Феничку», «с детскими ясно-голубыми глазами» (113, 116). «Детское лицо с влажными черными глазами» было у Розовского, которого повесили в тюрьме» (393). «Детская добро­ та и невинность взгляда» (386) отличали даже мрачного и сурово­ го человека — Симонсона: 281