ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1971

подъем физических сил (VII, 14); набор высокопарных слов (VIII, 1 ); нить потерянной мысли (IV, 3); непроницаемая стена какого- то веселого недоумения (II, 10); неудержимый поток жестоких слов и т. п. Часто писатель распространяет устойчивое метафорическое со­ четание несколькими определениями. Это помогает избежать сло­ весных штампов, способствует выявлению скрытых семантических возможностей слова и точности выражения мысли; ср.: целый рой разрозненных, бессильных отдельных мыслей, никогда не пере­ стававших занимать его [Левина] (VIII, 12), раны ее измученного, страшно трепетавшего сердца (VII, 30); «...она помотала головой, чтобы рассеять эту путаницу кружащихся сумасшедших мыслей» (VI, 23) и т. п. При этом структурная целостность фразеологиче­ ского сочетания нарушается. Фразеологическое сочетание утрачи­ вает свой устойчивый характер и несет на себе печать индивиду­ ального стиля писателя. 3 . Хотя фразеологические сочетания обладают меньшей экспрес­ сией по сравнению с фразеологическими единицами глобального типа, однако в определенных условиях их можно использовать как яркое средство художественной выразительности. Скрытые возможности имен существительных особенно эффек­ тивно используются Толстым в создании индивидуально-авторских новообразований, сущность которых состоит в том, что широко из­ вестные, иногда даже примелькавшиеся слова включаются в но­ вые, необычные для них фразеологические связи. К индивидуально-авторским словосочетаниям мы относим: за­ коулки души (VII, 31), стадо зрителей (V, 33), зеркало лица (I, 23), визг радости (VI, 5), хмель известия (II, 17), рельсы связей' и интересов (II, 18), вино восхищения (I, 23), броня лжи (И, 9), кров имени (IV, 4), ключ любви (V, 27), ловушка слов (VIII, 9), плотина слов (III, 3), машина общения (II, 3), мяч кокетства (I, 18), приемные комнаты ума (III, 26), кристаллизация общества (II, 30), эшафодаж прически (III, 18), наплыв «щербацкого эле­ мента» (VI, 1), стон визга (III, 8) и другие. Материал показывает, что в основе сближения тех или иных слов, на первый взгляд как будто очень далеких, как правило, лежат какие-либо логические или психологические ассоциации. Поэтому семантически могут сочетаться только семантически со­ вместимые слова, имеющие какие-либо общие признаки. Так, на­ пример, в основе сближения существительных броня и ложь ле­ жит сходство функций17: будучи правдивой и искренней, Анна 17 Ср.: «(Кити) видела, что Анна пьяна вином возбуждаемого ею восхище­ ния» (1, 23). Ср.: «Вино ее прелести ударило ему в голову» («Война и мир»). Ср. у Салтыкова-Щедрина: упиваться вином славы; образное употребление су­ ществительного вино встречается и у М. Горького: «Упоенный вином радости, он мечтал о поездке по Волге на хорошем пароходе» (Л. Андреев). 251