ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1971

В последнем примере фразеологизм сокращен, его полный вид каша заварилась. Третьи ФЕ выражают негодование, они просторечны, грубы: «...Молодой граф толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы дцху твоего, мерзавец, здесь не было!» (II, 245); «Мужики бунту­ ют а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, ШКУРУ спущу со всех...» (III, 165); «Послушайте, уйдите, пожа­ луйста, куда-нибудь, куда-нибудь,... к черту!» (I, 295). Для речи Николая Ростова характерны и такие ФЕ, которые не выражают какой-либо оценки, а используются как образное, изобразительное средство: — «Бывает с тобой,— сказала Наташа брату,— ... что все, что хорошее, то было?— Еще как! — сказал он» (II, 279); — «Как же, как теперь помню его зубы. Как это странно, точно во сне было» ( 11 , 280 ). Наконец, в речи Николая Ростова стилистически окрашенная фразеология используется для выражения положительной оценки: «■ Что за прелесть эта девочка!— подумал он» (II, 290). Отличительной особенностью придворного деятеля, тонкого ди­ пломата, «очень умного человека» (по выражению самого Толсто­ го), Билибина является изысканная, отточенная книжная речь, сопровождаемая тонким юмором, остротами, шутками. Употреб­ ляемая им стилистически окрашенная фразеология, выполняющая изобразительно-оценочную функцию, характеризуется теми же признаками. В этой роли употребляются книжные и разговорные ФЕ: «Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша пе­ рестрелка под Дюренштейном, вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали,— сказал Билибин» (книж., I, 193); «Я думаю, что вмешательство будет прочнее, чем невмешательство... Демо­ сфен, я узнаю тебя по камню, который ты скрываешь в своих зо­ лотых устах» (книж., I, 196); «.,.И потому — между нами, мой ми­ лый,— я чутьем слышу, что нас обманывают» (разг., I, 193). Первый фрезеологизм является модернизацией известного вы­ ражения пороха не выдумает. Порой Билибин прибегает к резким суждениям и оценкам, что выражается, в частности, посредством просторечной фразеологии: — «Я вот что думаю. Австрия осталась в дураках, а она к этому не привыкла» (I, 193); «Ежели бы мы были в Вене, это бы­ ло бы легко; но здесь, в этой гадкой моравской дыре, это труд- Нее, и я прошу у всех вас помощи» (I, 196). Второй фразеологизм для усиления оценки расширен путем ведения слов гадкая моравская. Пьеру Безухову, добродушному, занимающемуся самоусовер­ шенствованием, ищущему правильного решения многих вопросов, Размышляющему над своей судьбой и судьбами других людей, счи­ тавшемуся вольнодумцем, интеллигентному дворянину, свойствен- а в основном приподнятая, книжная фразеология, отражающая 209