ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1971

расширяет их состав, чтобы усилить при помощи введения допол­ нительных слов. В приведенных выше примерах расширен фразео­ логизм камень свалился с души за счет слов огромный и сомне­ ние. Можно привести еще пример расширения ФЕ: «...Так радост­ но и ново было ему на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет божий. Ему и в голову не приходило, что он влюблен в Ростову» (II, 214). В последнем примере Толстой добавил к фразеологизму слово вольный, чтобы усилить его изо­ бразительную роль. Изобразительную функцию в романе «Война и мир» ФЕ выпол­ няют не только при характеристике людей, но и— реже — при «писании социальной среды, обстановки, бытовой сцены, явления природы и проч. В этой роли употребляются разговорные ФЕ: «Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики» (I, 224); «...Вечер как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами» (II, 217). Та же роль свойственна нейтральным ФЕ: «В мертвой тишине послышался-слабый голос главнокоманду­ ющего» (I, 144); «В Петербурге, в высших кругах, с большим ж а ­ ром, чем когда-нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов., Марии Федоровны, цесаревича и других...» (IV, 5). Не чужда эта роль и книжным ФЕ: «Те речи большею частию держались совсем при других усло­ виях, те говорились большею частию в минуты побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран...» (I, ■355). Другой функцией ФЕ в речи автора является изобразительно­ оценочная функция. Эта роль свойственна, как правило, разговор­ ным ФЕ. В своей авторской речи Толстой использует как отрица­ тельные, так и положительные оценки. Из отрицательных оценок следует отметить неодобрение. В романе «Война и мир» наблюда­ ется неодобрительное отношение автора (или непосредственно или через отношение одного лица к другому) к некоторым геро­ ям, их внешности, поступкам, поведению, действиям, состоянию и т. п., например: «Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графи­ ни, злой язык, как про него говорили в московских гостиных» (I, 73); «Она (княжна Марья), жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику» (III, 41); «Столь сер­ дитая старшая из княжон, с длинною талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера» (I, 248); «Он (Пьер) знал, что тут собрана вся интеллигенция Пе­ тербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбега­ лись глаза» (I, 14); «Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько дурного то­ на...» (II, 241); «...Он (Билибин) был счастлив, имея в князе Анд­ рее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь,