ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1971
к образованию сложных прилагательных. По структуре они, как отмечает Ефремов (см. указ. работу), обычно представляют со бой соединение двух прилагательных как однородных членов предложения, образованных из сочетания двух основ прилага тельных. Например, на красивом красно-желтом лице, характер но-благородными морщинами, черно-курчавую голову, неожидан но добрая улыбка, шуточно-враждебное отношение; огромно-бо гатый (о Вронском); именинно-сиявшей Наташе; притворно-ти хим голосом. Семантически части сложного прилагательного ино гда контрастны: например, «шуточно-враждебное отношение гра фини», а чаще, как мы видели, подчеркивают, усиливают при знак. В своей работе «Проза Л. Толстого»8 «О некоторых особен ностях его писательской манеры» Н. Е. Прянишников отмечает «смелость Толстого в образовании сложных прилагательных и не только двухчленных, какими они обычно бывают, но и трех- и да же четырехчленных». Исследователь приводит известный пример в «Анне Карениной»: «...Не успела она (Кити) войти в залу и дойти до тюлево-ленто-кружевно-цветной толпы дам, ожидавших приглашения танцевать (Кити никогда не стаивала в этой толпе), как уж ее пригласили на вальс»...» — «Видимо,— пишет Н. Е. Пря нишников,— не считая нужным давать подробное описание толпы дам, «ожидавших приглашения танцевать», Л. Толстой ограни чился этим «цепочным» эпитетом, содержащим в себе четыре жи вописных мазка». Есть у Толстого еще одна особенность — употребление суб стантивированных прилагательных и причастий среднего рода. Эта категория распространилась, как известно с 30—40-х годов в философско-публистическом языке (например, у Белинского, Герцена), У Герцена субстантивированные прилагательные встречаются и в художественных произведениях, в романе «Кто виноват?», «Былом и думах»9. В языке Л. Н. Толстого употребление субстантивированных прилагательных и причастий среднего рода с препозитивным ме стоимением что-то связано с искусством раскрытия «диалектики души», со стремлением передать какие-то порой неясные, неосо знанные, неопределенные впечатления или внутренние движения человеческой души. «...Сколько она (Долли — Я. Р.) могла запомнить свое впе«Кто виноват?»: скрытно-пламенный, непонятно-влекущий, мучительно-горький, юно-прекрасный, тяжело-неприятное чувство и др. 8 Оренбург, книжн. изд-во, 1959. 9 Ср. у Герцена: «И вдруг воображение указало ему на север — на новую страну, которая... представляла что-то слагающееся в огромных размерах, что-то иное, новое, возникающее...» Или: «...Это нечто, еще не развитое, пророческое, предсказывающее в соединении с юностью придавало ей особую... прелесть» («Кто виноват?»). 164
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy ODQ5NTQ=