ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1971

«Отпряженный ротный обоз уже стоял на площади. Кашевары, вырыв яму и притащив с разных дворов плохо лежавшие чурки, уже варили кашу. Фельдфебеля рассчитывали людей. Фурштаты забивали колья для коновязи. Квартирьеры, как домашние люди, сновали по улицам и переулкам, указывали квартиры офицерам и солдатам. Тут были зеленые ящики, выстроенные во фрунт... Распущенные от расчета, изнуренные и запыленные солдаты, шум­ но и беспорядочно, как усаживающийся рой, рассыпаются по пло­ щадям и улицам; решительно не замечая нерасположения каза­ ков, по двое, по трое, с веселым говором и позвякивая ружьями, входят в хаты, развешивают амуницию, разбирают мешочки и по­ шучивают с бабами» (387—388). Изобразительная недостаточность специальной лексики ком­ пенсируется экспрессемами, выступающими нередко в форме срав­ нительно-сопоставительных построений: «Как вам кажется, неда­ леко от себя слышите вы удар ядра, со всех сторон, кажется, слышите различные звуки пуль,— жужжащие, как пчела, свистя­ щие, быстрые или визжащие, как струна,—слышите ужасный гул выстрела, потрясающий всех вас и который вам кажется чем-то ужасно страшным» (158). Или: «Ветер донес звуки ружейной, ча­ стой, как дождь бьет по окнам, перестрелки» (248); «Когда они выбежали из-за траверса на открытую площадку, пули посыпа­ лись буквально как град» (249). Экспрессивная весомость слова заметно возрастает по мере ослабления фразеологических связей в структуре сочетания. Ус­ тойчивое сочетание слов может абсорбироваться, и весь фразо­ вый смысл переключается на оставшееся структурно фразеоло- гизированное слово; выражение «идти в огонь и воду, пойти в огонь и воду» может выступать в таком виде: «Он мне зубы разбил,— ворчал Сашка, вытирая одной рукой окровавленный нос, а другой почесывая спину облизывавшегося Блюхера,— он мне зубы разбил, Батюшка, а всё он мой граф, и я за него могу пойти в огонь — вот что!» (102). Характеристические свойства слова могут обостряться в струк­ туре модифицируемого оборота речи: какой-либо член традицион­ ной фразы замещается словом, имеющим смысловую тональность контекстуального звучания: «Как всегда бывает в дальней дороге, на первых двух-трех станциях воображение остается в том месте, откуда едешь, и по­ том вдруг, с первым утром, встреченным в дороге, переносится к цели путешествия и там уже строит замки будущего. Так слу­ чилось и с Олениным» (360). ^/Следовательно, красота языка, его экспрессивные краски и ху­ дожественно-изобразительные возможности, определяется отбо­ ром и расстановкой слов, включением слов в эстетически оправ­ данные связи и сочетания, отвечающие изобразительной нацелен­ ности контекста и характеру ситуативно окрашенного повество­ вания. 126