ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1971

говор и бряцанье ружей пехоты, готовившейся к выступлению; пахло дымом, навозом, фитилем и туманом; по спине пробегала утренняя дрожь, и зубы против воли ощупывали друг друга. Только по фырканью и редкому топоту можно было разобрать в этой непроницаемой темноте, где стоят запряженные передки и ящики, и по светящимся точкам пальников — где стоят орудия. Со словами: «с богом», зазвенело первое орудие, за ним зашумел ящик, и взвод тронулся.» (3—4). Слова, обозначающие акт огневого воздействия, сопровожда­ ются определениями, подчеркивающими воспринимаемые слухом особенности боевой стрельбы (выстрелы отрывчатые, раскати­ стые), например: «...в авангарде послышались отрывчатые винтовочные выстре­ лы. Звуки эти, как и всегда, особенно возбудительно подейство­ вали на всех. Отряд как бы проснулся: в рядах послышались говор, движение и смех» (4); «...снега нет— все черно, но утрен­ ний резкий мороз хватает за лицо и трещит под ногами, и дале­ кий неумолкаемый гул моря, изредка прерываемый раскатисты­ ми выстрелами в Севастополе, один нарушает тишину утра» (149). На знаково-фиксированное значение слов военно-деловой речи как бы наслаивается моторно-окрашенное осмысление, создаю­ щее впечатление о боевой спецификации средств поражения (свист снаряда, трескотня ружей): «Рубщики леса делали свое дело: топоры звучали по лесу бы­ стрее и чаще; только в то время, как слышался свист снаряда, все вдруг замолкало, среди мертвой тишины раздавались не со­ всем спокойные голоса: «сторонись, ребята!» и все глаза устрем­ лялись на ядро, рикошетировавшее по кострам и срубленным сучьям» (18); «...металлический звук выпущенной картечи про­ свистел над его головой... Сбоку слышалась близкая трескотня ружей нашего прикрытия и суетливые крики» (251). Характеристические краски отдельных сторон изображаемого становятся более колоритным^ по мере подключения слов, даю­ щих представление о зрительных эффектах, которые в данной си­ туации наиболее типичны и экспрессивно значимы: «Притом туман заметно начинал белеть на востоке, сырость становилась ощутительнее, и окружающие предметы постепенно выходили из мрака. Я различал уже зеленые лафеты и ящики, покрытую туманной сыростью медь орудий, знакомые, невольно изученные до малейших подробностей фигуры моих солдат, гне­ дых лошадей и ряды пехоты с их светлыми штыками, торбами, пыжовниками и котелками за спинами» (5). Зрительные эффекты особенно колоритны при описании бое­ вых действий, осуществляемых ночью: «Стрельба была малая; только изредка вспыхивали то у нас, то у него молнии, и светящаяся трубка бомбы прокладывала огненную дугу на темном звездном небе» (171). Зримые приметы