ДОКУМЕНТ КАК ТЕКСТ КУЛЬТУРЫ. ВЫП. 18

24 скрепляющим текст и выражающим его главный пафос. Местоимение «я» и глаголы в первом лице («я знаю», «я вижу») актуализируют образ автора как свидетеля и судьи. В синтаксической структуре текста преобладают риторические вопросы («Неужели так и будут висеть?») и восклицательные предложения, выполня- ющие апеллятивную функцию. Синтаксис становится орудием прямого воз- действия на читателя. В произведении «Не могу молчать!» образ автора – это лингвистическая конструкция, предназначенная для максимального социального воздействия. Это образ нравственного абсолютного авторитета, бросающего вызов всей си- стеме общественных отношений. В публицистических трактатах «Так что же нам делать?» и «Что такое искусство?» образ автора кристаллизуется в фигуру беспристрастного судьи и пророка, обличающего пороки цивилизации. Идеологическая точка зрения доминирует и является абсолютной. Все яв- ления оцениваются с позиций «истинного» труда и «подлинного» искусства. Прием диалогизации реализован благодаря активному использованием риторических вопросов («Так что же нам делать?»), вводит гипотетические ре- плики оппонентов («мне скажут, что...»), чтобы тут же их разбить. Это создает иллюзию спора, но на службе у жестко монологической авторской идеи. Нарратор здесь является обличителем, использующим приемы сатиры и сарказма для описания «паразитических классов» и «декадентского искусст- ва». Образ автора при этом остается на высоте морального абсолютa. Публицистические трактаты «Не могу молчать!» и «Не убий!» раскры- вают образ автора – гражданина и апелляцию к «ты». Эти тексты – вершина публицистического мастерства Толстого, где все теоретические категории ра- ботают с максимальной интенсивностью. Статья «Не могу молчать!» построена как цепь повторяющихся структур. Упоминания о «вере, законе, боге» в каждом абзаце, посвященном казням, со- здают мощный ритмический и идеологический эффект – насилие власти ко- щунственно. Ключевой особенностью текста является прямая апелляция. Нар- ратор обращается не к абстрактной публике, а к конкретным «вы» – правите- лям, палачам. В «Не убий!» обращение расширяется до «ты», включая каждого читателя. Это превращает монолог в страстный диалог-обличение. В трактатах используется простой, почти разговорный синтаксис, короткие фразы («Пять человеческих жизней!»), что создает эффект непосредственного, эмоциональ- ного высказывания. Образ автора здесь – это голос общественной совести. Теория В. В. Виноградова, обогащенная концепциями его последовате- лей, предоставляет исследователю строгий и эффективный лингвистический инструментарий для анализа авторской позиции. Применительно к публицистике Л. Н. Толстого это позволяет сделать следующие выводы. 1. Авторская позиция в публицистике Толстого реализуется прежде всего через доминирующую категорию «образа автора», который является цен- тральным организующим началом текста.