Университет XXI века: научное измерение

«Университет XXI века: научное измерение» – 2025 42 состава русского языка до сих пор освещается учеными по-разному. Среди са- мых распространенных версий можно выделить мнение о том, что своим проис- хождением обязана такая лексика и фразеология языческим культам: «матерная ругань широко представлена в разного рода обрядах явно языческого происхож- дения – свадебных, сельскохозяйственных и т. п., – т. е. в обрядах, так или иначе связанных с плодородием: матерщина является необходимым компонентом об- рядов такого рода и носит безусловно ритуальный характер…Одновременно ма- терная ругань имеет отчетливо выраженный антихристианский характер, что также связано с языческим ее происхождением» [5, с. 57]. В результате с приня- тием христианства единицы подобного рода оказалась под запретом. В культуре православия устойчиво реализовывался принцип аскезы, направленный на гар- монию духовной жизни в единении с Богом, все плотское отвергалось. Кроме того, языческие боги причудливо трансформировались в образы христианские. Например, культ Матери-Земли, по мнению ряда ученых, стал ассоциироваться с образом Богородицы, что также послужило причиной для запрета выражений, обращенных к ее имени. Таким образом, борьба с матерной бранью на Руси имеет древнюю и доста- точно устойчивую традицию. Например, уже в «Повести временных лет», дати- руемой 1110 г., прослеживается противопоставление жизни ряда славянских пле- мен, в числе значимых отмечается и речевая культура: «Поляне имели обычай тихий и кроткий: стыдливы к снохам и матерям…, брачный обычай соблюдали. А древляне жили скотски: убивали друг друга, ели все нечистое… Радимичи, вя- тичи жили скотски, как звери, ели все нечистое, срамословили…». Следует отметить, что с принятием христианства оформились и определен- ные правила в употреблении ряда слов с сакральной семантикой: используемое в современной речи в качестве междометия выражение «боже мой» считалось настоящим оскорблением имени Бога, поскольку нарушало третью заповедь ‒ «Не приемли имене Господа Бога твоего всуе» (Мф.22:37‒ 40). Лексема «черт», в свою очередь, приобрела множество эвфемизмов: лука- вый, нечистый, хвостатый и др. Люди полагали, что таким образом они при упо- минании нечистой силы не навлекут на себя беду. Такая тенденция ‒ замена исходной единицы, служащей средством номина- ции для значимого в представлении народа предмета, явления, действия ‒ была достаточно распространена в дохристианскую эпоху. Напр., лексема «медведь» ‒ описательное имя (ʻтот, кто ест медʼ), эвфемистическая замена более древней лексемы, относительно которой нет единого мнения среди ученых. Одна из вер- сий гласит, что названием тотемного животного служило слово «орша». Основа- нием для такого вывода стало наличие параллелей в родственных языках (ср. греческое ‒ арктос и в санскрите ‒ ракша). Более того, особое положение дан- ного животного в культуре славян привело к вторичному табуированию уже лек- семы «медведь». «Не каждый на охоте произнесёт слово медведь (бывший эвфе- мизм), а скажет: зверь, ломака, мохнач, лесник, Потапыч, или даже просто он» [3, с. 66]. Утрата исконных древнерусских названий многих представителей животного мира объясняется рядом причин: желанием защитить от вредоносных сил