Университет XXI века: научное измерение

«Университет XXI века: научное измерение» – 2025 38 Б. М. Эйхенбаум в свое время довольно много говорил о влиянии зарубежных писателей и мыслителей на «раннего» Толстого [5], многое здесь осталось невы- ясненным. А Е. В. Николаева полагает, что собственно российская книжная культура повлияла на Толстого ничуть не меньше, утверждая, что своеобразие метода Толстого в его ранних повестях «обусловлено прежде всего особенно- стями его развития и формирования, происходившего в кругу русской дворян- ской интеллигенции первой половины XIX века и на фоне культурных традиций этого круга» [4, с. 297]. Книжный контекст трилогии Толстого чрезвычайно ва- жен в первую очередь потому, что молодой писатель, несомненно, ориентиро- вался на авторитеты, и хотя в жизни Толстого чтение и критическое осмысление чужих концепций всегда занимало важное место, именно в молодые годы оно выглядит наиболее продуктивным по своему влиянию. Разрабатывая эту идею, уже упомянутая Н. И. Бурнашева добавляла к числу возможных источников замысла биографической трилогии еще тогда, когда она проходила у Толстого под названием «Четыре эпохи развития», весьма популяр- ную в России и, несомненно, знакомую Толстому книгу Л.-Ф. Сегюра «Четыре возраста жизни, подарок всем возрастам». Это сочинение французского исто- рика, дипломата и мыслителя впервые вышло в русском переводе А.А. Волкова еще в 1822 г. Перекличка его названия с именованием толстовского первоначаль- ного замысла уже говорит о многом. И это только один факт. В круг чтения Толстого этого периода попадали, несомненно, не только про- изведения автобиографической направленности, педагогические сочинения, се- мейные романы (о Диккенсе много в свое время писал Эйхенбаум), но и жур- нальные материалы о характере российского народного образования, о семейных ценностях и, конечно, о выборе пути молодым человеком. Уже высказывалась мысль о том, что в специальных разысканиях нуждается «Отпускной каталог» книжного магазина В. И. Готье, где Толстой долгое время заказывал для себя различные современные издания. 1850-е годы в этом плане пока «покрыты мра- ком», а вот о более позднем периоде кое-что известно. Во французском книжном магазине на Кузнецком мосту Толстой заказывал все заграничные новинки. Так, в 1878 или 1879 г. он подписал записку гувернера своих старших сыновей Ж. Ньефа к Готье с просьбой прислать свежие издания И. Тэна, Э. Золя и В. Гюго [3]. Показательно, что стихотворный сборник Гюго «LʼArt dʼêtre grand-père» («Искусство быть дедом»), о котором упоминается в записке, чуть меньше года назад (в 1877 г.) стал, как сейчас говорят, парижским «бестселлером» и выдержал несколько изданий. Сборник стихов именитого поэта, обращенный к внукам Жану и Жанетте, Толстой незамедлительно захотел иметь в своей библиотеке. Резонно предположить, что так же дела обстояли и в период работы Толстого над биографической трилогией. Но и без этого книжный контекст «Детства», «Отрочества» и «Юности» мо- жет быть в значительной степени расширен по сравнению с уже обозначенным в толстоведении его объемом, если принять во внимание публикации ведущих литературно-критических журналов второй половины 1850-х гг., в контексте ко- торых развивалось российское общество и которые, безусловно, интересовали Толстого.