Университет XXI века: научное измерение

«Университет XXI века: научное измерение» – 2025 286 [Ibidem, p. 294]. В ранних обществах тюремное наказание практически не ис- пользовалось. Важным фактором утверждении этого института социального контроля выступила христианская церковь, нередко практиковавшая в качестве наказания временное или пожизненное заключение в монастыре. В современном обществе, констатировал французский социолог, уже практически вся область наказания сводилась к ограничению свободы на определенный срок или на всю жизнь. То есть тюремное заключение приобретает репрессивный характер и при- равнивается к самому понятию наказания [Ibidem, p. 296]. Социальная природа такой трансформации, по Дюркгейму, заключается в следующем. В примитив- ных обществах ответственность является коллективной. В современном обще- стве даже элементарные группы теряют свою автономию, поэтому и ответствен- ность становится индивидуальной. Кроме того, эволюция общественной жизни привела к появлению зданий, удовлетворению потребностей интенсивной соци- альной активности, на задворках которых постепенно находится место и тюрьме [Ibidem, p. 297–298]. Отныне происходит наложение в действии обоих законов. По мере смягчения наказаний, нивелирования практики назначения смертных приговоров, – развивается сам институт тюремного наказания. В русле разрабатываемой социологической методологии Э. Дюркгейм должен был обнаружить социальный механизм действия обоих законов. Именно в эволюции самих преступлений он и видит причины, определяющие эволюцию наказания. Для этой цели он использует наиболее общую типологию преступлений, состоявшую из двух больших категорий: те, которые направлены против коллективных вещей, из которых главными видами являются преступления против публичной власти и ее представителей, нравов, традиций и религии; и те, которые наносят вред человеку (убийства, кражи, насилие и мошенничество всех видов). И здесь Э. Дюркгейм ухва- тывает важнейшую социальную подоплеку сдвига правовой системы. "Эти два вида преступности глубоко различаются, потому что коллективные чувства, которые они оскорбляют, не принадлежат к одному и тому же типу. В результате и репрессии не могут быть одинаковыми для одного как другого" [Ibidem, p. 300]. Для человека ран- них обществ эти "коллективные вещи" обладают статусом священности, поэтому и преступления против них будут кощунственными, а значит, и должны наказываться с предельной жесткостью. В преступлениях же против отдельного человека, которые более характерны для современного общества, не содержится направленность про- тив какого-то сверхчеловеческого существа. Между обидчиком и обиженным больше нет прежней дистанции; они находятся почти на одном уровне. "Поэтому моральный скандал, который представляет собой преступное деяние, менее серьезен, и, следовательно, не требует такого жесткого подавления" [Ibidem, p. 303]. Более того, по Э. Дюркгейму, преступления против отдельного человека сопровождаются чувствами сострадания к каждому, к кому прилагается разрушительное насилие. "Та- ким образом, та же самая причина, которая приводит в движение репрессивный ап- парат, стремится остановить его. Одно и то же психическое состояние побуждает нас наказывать и смягчать наказание" [Ibidem]. Причем Э. Дюркгейм фиксирует посте- пенное изменение моральных оснований как первого, так и второго: уголовное пре- следование может в отдельных случаях регрессировать, а наказания в отношении преступлений против "коллективных вещей" смягчаться.