МЕЖВУЗОВСКИЕ VI ТОЛСТОВСКИЕ СТУДЕНЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ 2014 г.

Надо отмстить, что адъютант командующего Л. Н. Толстой не прятался за спину своего благодетеля Горчакова, а часто бывал в траншеях на переднем крас и видел, как происходит подготовка к штурму крепости. Очень интерес­ ны заметки Толстого о психологическом состоянии человека накануне сраже­ ния. Вот что он пишет об этом брату: «Ты знаешь, Николенька, что время, предшествующее сражению, самое неприятное, это единственное время, ко­ гда есть досуг для страха, а страх - одно из самых неприятных чувств. К утру, с приближением момента действия, страх ослабевал» [1, с. 274-275]. Далее Толстой отмечает: «К трем часам, когда ожидалась ракета, как сигнал к атаке, я был в хорошем настроении» [1, с. 275]. Мы видим, как меняется психологическое состояние человека перед сражением, чувство страха сменяется желанием принимать участие в сражении. В ночь с 8 на 9 июня был назначен штурм крепости. Днем началась артиллерийская подготовка; около пятисот орудий стреляли по Силистрии. Стрельба продолжалась всю ночь. «Мы все были там ,- рассказывает Толс­ той в том же письме,- и, как всегда, накануне сражения делали вид, что о завтрашнем дне мы думаем не более, чем о всяком другом. Но я уверен, что на самом деле у всех сердце немножко сжималось (и даже нс немнож­ ко, а очень сильно) при мысли о штурме...» f 1, с. 275]. За час до условленного времени начала штурма к Горчакову прискакал курьер с письмом от фельдмаршала Паскевича, которой извещал о снятии осады. «Могу сказать, не боясь ошибиться,- писал Толстой - что это известие было принято всеми - солдатами, офицерами, генералами - как настоящее несчастье» [1, с. 275]. Этот рассказ Толстого о настроении русских войск после отмены штурма Силистрии вполне подтверждается свидетельствами других современников, 8 июля русские войска закончили переправу на левый берег Дуная и направились далее к границам России. После снятия осады Силистрии Толстой отправился обратно в Бухарест, где пробыл до 19 июля. Болгары произвели на Толстого очень приятное впечатление. Больше чем через пятьдесят лет, вспоминая это время, Толстой говорил: «Красивые люди. Никогда их не забуду. До тех пор я не встречал таких людей». Румы­ ны также произвели на Толстого благоприятное впечатление. «Народ там похожий на русский, на хороший русский народ»,- говорил Толстой через много лет, вспоминая свое пребывание на Балканах [3, с. 413]. В дневнике 11 июля Толстой записал, что под влиянием беседы с ле­ чившим его врачом, румыном, у него «исчез глупый и несправедливый взгляд» на валахов (гак русские в то время называли румын), «.. .взгляд,- гово­ рит Толстой,- общий всей армии и заимствованный мной от дураков, с ко­ торыми я до сих пор водился. Судьба этого народа мила и печальна» [1, с. 11]. Находясь в Дунайской армии, Толстой смог убедиться в правдивости слухов о жестокостях, совершенных турками над славянским населением. 84