IV Милоновские краеведческие чтения

42 Помимо участия в кулачных боях, Булыгин являлся руководителем «пе- сенной артели» – первого достоверно известного нам тульского народного пе- сенно-танцевального ансамбля. Булыгинский коллектив являлся самодеятель- ным, поэтому упоминаний о нем в архивных документах нет. Слово «артель» имеет несколько значений: 1. Объединение лиц той или иной профессии (ремесла) для совместной рабо- ты с определенным по договору участием в доходах и общей ответственностью. 2. Основная форма социалистического производственного объединения граждан для ведения коллективного хозяйства на базе обобществления средств производства. 3. Группа, небольшая толпа собравшихся вместе или идущих вместе людей [2]. В тексте Булыгин употребляет первое значение слова: в артели «двадцать человек было: скрипочники и балалаечники. Десять человек песенников и три пары плясунов» [7, 84]. Исполняли они «вокальную азиатскую музыку». На ос- нове этой информации Юркин предположил возможную связь Булыгина с тульским скоморошетвом. Это интересная мысль. Во-первых, Булыгин являлся хозяином ансамбля, в состав которого входи- ли музыканты, песенники, танцоры, что уже схоже с деятельностью скоморо- хов. Во-вторых, в тексте упоминается слово «ватага». Малый академический словарь толкует данную лексему следующим образом: «Большая, обычно шум- ная группа, толпа людей, собравшихся вместе для чего-л.; гурьба» [2]. Это слово часто употребляется в сочетании со словом «скоморохи». «Ва- тага, – поясняет А. М. Панченко, – та же артель (collegium)». Это примечатель- но, т. к. имеется терминологическая перекличка [7, 22]. До эпохи гонений скоморохи делились на «походных» и «описных». Описные, т. е. оседлые, приписывались к городским или сельским обществам. В самой ранней из сохранившихся тульской писцовой книге 1587–1589 гг. встречаются три прямые упоминания о скоморохах. Возможно, что Булыгин является продолжателем скоморошьей традиции. Ведь как он сам упоминал, его ансамбль имел большую славу в Тульской губернии. Они играли на празд- никах для простых людей, купечества и дворянства, запускали салюты. Интересен тот факт, что Булыгин при роспуске своей артели совершил не- кий обряд прощания. Три ночи он играл для всех, кто желал его услышать, а на четвертую сжег все инструменты, как бы избавляясь от «веселостей». Описание обряда вступления в артель достаточно распространено, но вот обряды выхода из артели – большая редкость, подобная церемония похожа на прощание перед уходом в монастырь. Душа будто перерождается, что подтверждают слова са- мого Булыгина: «И приказано было эвтому мною предводителю, чтобы принес книгу о втором Христовом пришествии и чтоб оную артельщикам не показы- вать» [7, 112]. О душевном перевороте и желании начать новую жизнь, изба- вится от скоморошеского прошлого, «веселостей» говорит еще один факт. Булыгин, «полководец» кулачных боев, отказывается их более посещать и со- ветует своим артельщикам последовать его примеру: «И они стали меня звать: “Пойдем – ты охотник – с нами на кулачный бой полководничать, а нам чтобы