Вестник ТГПУ им Л.Н. Толстого №1 2004

ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ № 1,2004 возврата остается последнее слово и в идео­ логическом, и вкомпозиционном плане. В этой сцене на 196 строк 165 строк речей, т.е. 84%. Ст. 213—414 - эпизод «диалогов в императорской семье». Авторская речь, вводящая этот эпи­ зод, занимает 17 строк (213-229): указан момент времени (2), описаны два Феодо­ сия (4), дано их сравнение с Диоскурами (4), их разные пути и приход Феодосия Ве­ ликого к Аркадию (4), реакция Аркадия и ремарка его речи (227-229). Трижды этот фрагмент связан эксплицитным упомина­ нием ночных светил: sidera (214), circulus... Lunae (223), Cynthia (228); срав­ нение с Диоскурами тоже предполагает образ «светила», учитывая, что Диоскуры, спускающиеся к мачтам, - это то, что те­ перь называется огнями св. Эльма. Исчез­ новение же Феодосиев из сюжета связано с поднимающейся зарей (vicino sole: 348), так что эта концентрация упоминаний о звездах призвана сигнализировать о «един­ стве времени» для событий, связанных с вмешательством божественного мира в дела мира императорского. Речь Феодосия Великого делится по­ полам различной трактовкой темы pietas. В первой половине речи трактуется нынеш­ нее ее нарушение: в первых двух стихах (236-237) эта тема заявлена (discordia: 236, dissidet: 237), затем движущая сила опре­ делена как furor (238) и pietas названа пря­ мо (240). Затем следует экскурс во времена гражданских войн (discidium: 242), когда Гильдон, не соблюдая верности (fides: 247) Феодосию, взвешивал шансы обеих сторон на победу (250-252). Тут развернута тема «заслуг», заявленная выше (240): если бы Феодосий до срока не был взят на небо (253), он, по примеру Тулла Гостилия, ра­ зорвал бы нечестивое (impia: 255) тело Гильдона. Во второй половине речи (284) открывается тема требуемого «согласия братьев»: в одной строке дважды появля­ ется форма императива множественного числа (tollite, removete), притом что прежде этого нет глагольных форм, описывающих совместное действиеАркадия и Гонория. Одно из важнейших понятий в речи Феодосия - это понятие судьбы (fatum), значимость которого в этом месте можно понять лишь на фоне всей поэмы. В ряде контекстов образ судьбы связан с семанти­ кой взвешивания : 1) Рома о Гильдоне: ‘ vitamque famemque / librat barbarico fastu vulgique superbit / fletibus et tantae suspendit fata ruinae’ (72 sqq.). Образ Гильдона, выдаю­ щего Роме, как рабе, хлебный паек, обоб­ щен до образа человека, взвешивающего жизнь и смерть (=судьбу). Здесь излюб­ ленное Клавдианом варьирование образа: ‘vitamque famemque librat’ трансформиру­ ется в ‘suspendit fata’; 2) в той же речи Ромы: ‘per singula letum / impendet momenta mihi dubitandaque pauci / praescribunt alimenta dies. Heu prospera fatal..' (101 sqq.). Движение речи - от следствия (нынешняя ситуация, в кото­ рой нависающая гибель может обрушиться на город при любом поводе) к причине (счастливые судьбы, давшие непомерно разрастись государству); 3) Феодосий Великий о Гильдоне: ‘restitit in speculis fati turbaque reductus / libravit geminas eventu iudice vires / ad rerum momenta cliens... fortuna simul cum mente pependit' (249 sqq.). Мы предполага­ ем, что сцена «взвешивания жребиев» мо­ жет быть пародийно ориентирована на го­ меровский образец (керостасия в «Илиаде», VIII, 68, XXII, 208-213 и взве­ шивание судеб Энея и Турна у Вергилия, «Энеида», XII, 725 слл.) и предполагает, следовательно, образ Зевса, познающего судьбу сражающихся героев вдали от их сражения (к чему и относится спорное вы­ ражение от смут удаленный, turbaque reductus). Образ надменного домохозяина, заданный в речи Ромы, у Феодосия про­ должен образом предателя-торговца: ‘sed magna rependit’ (258) и снова в связи с мо­ тивом гибели: ‘proditor apportet suspensa morte salutem’ (263). Ср. также ‘discrimen’ в речи Ромы (101) и Феодосия (262), кото­ рое в смысле «решающего момента» кор­ релирует с momentum и имплицитно под­ держивает семантику взвешивания. Прочие случаи поддерживают ото­ ждествление судьбы со смертью: 4) Африка: ‘si mihi Gildonem nequeunt abducere fata’ (144); 5) Феодосий Великий о Стилихоне: ‘quae vidi post fata loquar’ (292);