ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008г.Ч1.

268 напротив, финал «Альберта» первичен, и «Сон» стилистически к нему восходит [Эйхенбаум, 1928, 329]. Однако в трех анализируемых текстах обнаруживаются совершенно разные рисунки смены ощущений субъекта. Учитывая, что, по мнению автора, повесть «Альберт» «вся должна стоять на психологических и лирических местах» (письмо Н.А. Некрасову от 18 декабря 1857 года), а «Сон» состоит исключительно из них, эти-то детали изменения ощущений представляются основой содержания. Обратим внимание на главные отличия аналогичных фрагментов двух редакций «Сна» и окончательного варианта финала повести «Альберт». В первой редакции «Сна» рисуется ситуация, когда человек, испытывавший бесконечный восторг от сознания своего владения словом и толпой, понимает вдруг, что есть иное счастье, иной способ полноценного существования (его олицетворяет простая и спокойная женщина). Хотя овладеть этой новой для него правдой не получается, он счастлив счастьем душевного прозрения, внутреннего переворота. Во второй редакции происходит усложнение хода душевных изменений. Ощущения перед толпой не только радостны, но и болезненны. Не только он властелин слова и толпы. Они тоже имеют над ним силу, и он, захваченный движением, потоком, не может остановиться. Женщина освобождает его от этой власти. Она – эталон покоя, цельности, уверенности в себе, способности к счастью. Он вспоминает, что когда-то уже знал о ней и о ее правде. Герою становится стыдно оттого, что он отошел от этого идеала существования. Воспоминание безжалостно, но он благодарен за него и счастлив. В «Альберте» музыкант на возвышении счастлив и горд собой, но нет упоения властью над толпой. Женщина (в которой он, в отличие от героя «Сна», узнает конкретное лицо, свою возлюбленную) считает его поведение дурным и постыдным, отчего – остается неясно. Она вовсе не воплощение простоты, спокойствия и счастья. Она последовательно внушает Альберту негативные мысли, снижает его самооценку, считает его мертвым. Внушаемость, неуверенность в себе, влюбленность до некоторого момента делают его ведомым. Но в последний миг, чувствуя необратимую потерю счастья и возможности высказаться, Альберт в ужасе сопротивляется (а обе редакции «Сна» заканчивались «сладкими слезами»). Субъективно-оценочный момент во всех трех случаях явно преобладает над повествовательным. Своеобразный ритм еще больше приближает произведение к стихотворному. В результате очень уместным оказалось примененное в 1920-е годы (И. Эйгес, В. Срезневский) по отношению к «Сну» определение «стихотворение в прозе» (в 1850-е такого понятия еще не существовало и не исключено, что к разработке в 1880-х годах этого жанра Тургенева подтолкнуло воспоминание о необычном произведении Толстого, прочтенном им в 1858 году в рукописи).