ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008г.Ч1.

247 экстатического погружения в себя, когда ничто не мешает воображению перебирать впечатления, перетасовывать их и составлять из них последовательность, отличную от реальной, способствует рождению нового мироотношения. Ключевые образы прошедшего дня видятся в ином свете, из них выхвачено именно то, что соответствует новому способу бытия. Давыдка Белый, недавно вызывающий у Нехлюдова чувство злобы и желание разрушительного действия, теперь ассоциируется с «терпением и преданностью судьбе» . Следующий образ – кормилица, объясняющая мужикам, что «от помещиков деньги прятать нужно» [Толстой, 1932, 4, 169]. «Бессознательное» повторение этих слов героем: «Да, от помещиков деньги прятать нужно» , символизирует сдвиг, произошедший в его мироотношении. Нехлюдов теряет ощущение своего «я», и в этот момент открывает новый мир, в котором вдруг оказывается своим. Он – та же кормилица, и ее слова – его слова. Но он одновременно и сам Нехлюдов, и ему на плечо склоняется русая головка его будущей жены. Важным образом в этом ряду становится Чурис, ранее вызывающий в душе молодого помещика только ощущение самодовольной радости от совершенного благодеяния. Нежный взгляд голубых глаз Чуриса на «единственного пузатого сынишку» теперь символизирует истинную любовь. «Странно!» – отмечает Нехлюдов перемены, произошедшие в мире, – вернее, в видении его. Теперь толстовский герой – участник жизненного процесса, не наблюдатель, не хозяин. Он так же, как крестьяне, подчиняется жизненному потоку. Его «я» выходит за свои границы, чтобы постичь другого: это момент самопознания и познания бытия. Краткое отождествление Нехлюдовым себя с Давыдкой, кормилицей, Чурисом, Юхванкой сменяется отождествлением с Илюшкой. Дмитрию Николаевичу представляется серое туманное утро, шоссейная дорога и движущиеся по ней обозы, которые тянут «толстоногие сытые кони». Он видит Илюшку «с светлыми кудрями» , весело блестящими узкими голубыми глазами, свежим румянцем». Но Нехлюдов не наблюдатель, он сам Илюшка. Это он ночует под «открытым звездным небом», «на пахучем сене, около лошадей» . Это он читает «Отче» и «Господи помилуй» и засыпает «беззаботным сном сильного, свежего человека» [Толстой, 1932, 4, 171]. Сон Илюшки-Нехлюдова строится на метафоре полета: герой летит над разными городами, «поднявшись на каких-то невидимых крыльях» . Эта метафора уникальна. Герои Толстого больше не будут «весело лететь» , тогда как остальные образы из «Утра помещика» узнаваемы в других произведениях писателя: сад, звездное небо или небо с облаками, серая утренняя дорога, музыка, свет. Во сне, завершающем рассказ, чудесным образом сливаются день и ночь: внизу блестят «золотые города» , облитые ярким «сияньем» , на «синем небе» горят «частые звезды» .