ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008г.Ч1.

222 Сына в себе и Ему уподобляешься в единое родство и вид», и восходит к воззрениям на человека св. Анастасия Синаита: «Созданный по образу Божию душевно-телестный человек в искании своего Первообраза, своего Архитипа, придет к идеальному, до временному, до историческому Богочеловеку; не уже воплотившемуся в истории Богочеловеку Христу, а к Первообразу человека, к задуманному в Предвечном Совете» [Киприан, 175, 205]. Толстовское понимание человека, обусловленное духовными законами обратной перспективы, как части Всего , содержащей в себе концептуальный образ Всего и осознающей и обретающей себя во Всем , ведь «всякий живет затем, чтобы проявить свою индивидуальность» (52; 46) сопоставимо с богословским учением о человеке, апеллирующему не к его греховному состоянию, но к образу и подобию Божьему в природе человека, которому надлежит достичь «познания Сына Божия» и «полного возраста Христова» (Еф. 4:13), что позволяет сделать вывод об укорененности толстовских воззрений на человека в православной антропологии и тем самым ввести новые аргументы в освещение проблемы Толстой и православие. Для современных научных изысканий, сосредоточенных на уяснении своеобразия художественного мира русской классики, особо значимо методологическое положение И.А. Есаулова: «Осмысление в художественном творчестве христианской сущности человека и христианской картины мира свидетельствует о собственно христианской традиции» [Есаулов, 548]. В толстоведении в связи с этим наметилась тенденция обстоятельного и взвешенного истолкования отношения Толстого к христианскому вероучению, противостоящему, как принято было считать, духовным исканиям писателя: «<…> смысловое единство русской культуры побуждает искать если не полного, то хотя бы частичного преодоления этого разрыва <…> хочется найти некоторые основания для примирения <…> конечно, не догматическо- вероучительные» [Нева, 239]. Изучение авторской концепции человека и ее художественного воплощения в произведениях Толстого расширяет горизонт понимания духовных исканий писателя, неотделимых от христианской доминанты отечественной культуры. Г. Андреев (Фейн) отметил религиозный характер антропологических воззрений Толстого, для которого всякий человек наделен Божественной частицей, и ему в связи с этим надлежит достичь « бесконечного совершенства Отца Небесного » (28; 76), что выводит освоение христианской составляющей творческих исканий Толстого из сферы умозаключений на уровень художественной конкретики и выразительности, ведь «настоящая тема религиозных размышлений Л.Н. Толстого − это тема человека » и он «вернул христианским идеалам их человечность» [Толстой. Новый век, 142, 144]. И поэтому человек в творческом сознании Толстого как онтологически значимый социокультурный феномен отличается духовной