ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008г.Ч1.

199 чрезвычайно трудной задачей. Ради этого он готов был пойти на жертвы, которые стали бы для французов ловушкой и вынудили бы их, как и турок в 1811г., «есть лошадиное мясо» . Уверенность полководца, отвергавшего всякое сомнение «в успехе дела», вселили уверенность и в князя Андрея, уехавшего после разговора с ним в свой полк успокоенным «насчет общего хода дел и насчет того, кому оно вверено было» . Сцена встречи Кутузова с князем Болконским интересна еще и тем, что касается событий, в которых С.Г. Волконский принимал личное участие. Во-первых, он не понаслышке знал о том, как велики были потери русской армии при штурме крепости Рущук, в котором князь принимал участие. Был молодой офицер участником тех военных действий, которые поставили турецкую армию на грань военной катастрофы. Во-вторых, князю Сергею довелось, как и герою «Войны и мира», встретиться с полководцем в ходе войны 1812г., которая состоялась в Главной квартире русской армии в Можайске. Дежурный штаб-офицер партизанского отряда Волконский прибыл со своим командиром к полководцу, чтобы получить от него распоряжение о дальнейших действиях: «Винценгероде явился к Михайле Илларионовичу Кутузову, который уже перед Бородинской битвой прибыл в главную армию и принял командование всех армий. Главнокомандующий и ко мне обратил свое милостивое внимание, зная меня по нахождению при нем в Дунайской армии, во время кампании против турок в 1811 г., куда я прибыл, как выше сказано было, в конце августа того года» [ Волконский, 1991, 206 ] . Как видно из текста, в мемуарах звучат те же мотивы, что и в тексте «Войны и мира»: встрече С.Г. Волконского с полководцем предшествует вступление «светлейшего» в должность Главнокомандующего, обратившего «свое милостивое внимание» на молодого офицера, помня о его участии в «кампании против турок». Текст «Войны и мира» помог представить, о чем мог идти разговор Кутузова, которому предстоял нелегкий выбор после Бородина, с князем С. Волконским, принимавшим участие в боевых операциях турецкой войны под его началом. Слова Кутузова: «мне послать надо было», противоречащие эпизоду о добровольном переводе князя Болконского в Западную армию, наводят на мысль о том, что извинительные нотки, звучащие в реплике полководца об отправке героя к Барклаю де Толли, могут иметь касательство и к князю Волконскому, которого к военному министру, похоже, отправил Кутузов. Подводя итог сказанному, коснемся того вопроса, который до сих пор является не проясненным и на который нет единого ответа среди исследователей: о роли Волконского в творческом замысле «Декабристов» и «Войны и мира» Толстого. Ответ напрашивается сам собой. Встреча писателя с декабристом во Флоренции, сыграла, как верно считают ряд исследователей, «поистине пророческую роль» в творчестве Толстого [ Полтавец, 2005, 134 ] . Беседы молодого писателя с декабристом, с его