ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008г.Ч1.

131 дым стелется.» (там же, 102); «А выше всех белые, как сахар, горы стоят под снегом» (там же); 2)творительный компаративный: «нос крючком», « И одна снеговая гора выше других шапкой стоит» (там же, 102); и т.д. Другим не менее распространенным художественным приемом являются цепочки эпитетов – красочных определений, характеризующих разные объекты описания: «Прибежала девочка, тоненькая, худенькая, лет тринадцати и лицом на черного похожая. Видно, что дочь. Тоже глаза черные, светлые и лицом красивая» [Толстой, 92]. Эпитеты позволяют рассказчику точно передавать изменения, происходящие в природе: «Стали снеговые горы из белых – алые; в черных горах потемнело…»(там же, 102). В портретных характеристиках определения выполняют особую изобразительную функцию: «Глаза черные, светлые, румяный, бородка маленькая, подстрижена; лицо веселое, все смеется. Одет черноватый лучше: бешмет шелковый, синий, галунчиком обшит, кинжал на поясе большой, серебряный; башмачки красные, сафьянные, тоже серебром обшиты. А на тонких башмачках другие, толстые башмачки. Шапка высокая, белого барашка»(там же, 91). А в характеристике татар автор использует три ключевых эпитета красный, рыжий и черный: «Пришел красный татарин, а с ним другой, поменьше ростом, черноватенький» (там же). Таким образом, эпитеты в рассказе выполняют довольно разнообразные функции, вплоть до символических. В силу специфичности повествования мы в рассказе встречаем и такой троп, как символ. Под символом нами понимается слово (имя существительное) или группа имен совместно в их ментальной, стилистической и культурной функциях с учетом кумуляционного (накопительского) характера традиционного символа. Так ключевым символом рассказа является экзотический символ «татарин», который маркирован в повествовании и противопоставлен понятию «русское». Исходя из этого символа, и выстраивается описание жизни и быта ногайцев: «Вышел Жилин за ногайцем. Видит – деревня татарская, домов десять и церковь ихняя, с башенкой. У одного дома стоят три лошади в седлах. Мальчишки держат в поводу. Выскочил из этого дома черноватый татарин, замахал рукой, чтоб к нему шел Жилин. Сам смеется, все говорит что-то по-своему, и ушел в дверь. Пришел Жилин в дом. Горница хорошая, стены глиной гладко вымазаны. В передней стене пуховики пестрые уложены, по бокам висят ковры дорогие; на коврах ружья, пистолеты, шашки – все в серебре. В одной стене печка маленькая вровень с полом. Пол земляной, чистый, как ток, и весь передний угол устлан войлоками; на войлоках ковры, на коврах пуховые подушки. И на коврах в одних башмаках сидят татары: черный, красный и трое гостей» (там же, 92 – 93). Приведенный контекст построен своеобразно. Сначала приводятся экзотический символ «ногаец», затем даны символы