ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.2.

XXIX Международные Толстовские чтения. Часть 2 Они называли ее Шмитиха, так как ее фамилия была слишком сложной для них. Частым гостем в Овсянникове сделался и Лев Толстой. У Шмидт хранились наиболее полные и точные экземпляры его произведений, она переписывала его сочинения. К сожалению, из этого ценного архива до наших дней дошло немногое. Большая часть сгорела в пожаре летом 1910 г. Тогда в огне погибли и все письма Толстого к Шмидт. Лев Нико­ лаевич записал после случившегося: «У М [арии] А [лександровны] по­ жар, но она перенесла главное — потерю рукописей, как свойственное человеку, живущему духовной жизнью, надо у ней учиться». Затем вы­ яснилось, что поджог устроил крестьянский подросток, чтобы украсть у Шмидт ничтожную сумму денег. Мария Александровна не только про­ стила его, но и защищала от других. Новый дом ей выстроила Татьяна Львовна. 13 июля 1894 г., после одного из многочисленных посещений О никова, Толстой сделал следующую запись в дневнике: «Смотрел, подходя к Овсянникову, на прелестный солнечный закат. В нагроможден [ных] облаках просвет, и там, как красный неправильный угол, солнце. Все это над лесом, рожью. Радостно. И подумал: Нет, этот мир не шутка, не юдоль испытания только и перехода в мир лучший, вечный, а это один из вечных миров, к [оторый] прекрасен, радостен и к [оторый] мы не только можем, но должны сделать прекраснее и радостнее для живущих с нами и для тех, к [то] после нас будет жить в нем» [3 ]. Сегодня это место, навеявшее Толстому такие размышления, застроено многоэтаж­ ными жилыми домами и называется Поле. Лес, за который садилось солнце, назывался Панаринским, по фамилии владельца. Он полнос­ тью вырублен в конце 40-х гг. XX в. под застройку. Здесь и сегодня, несмотря на утрату природного ландшафта, открывается прекрасная панорама заката. 26 октября 1910 г. Толстой верхом на лошади (до этого он чаще приходил пешком) явился к Марии Александровне и сообщил, что ре­ шил уйти из Ясной Поляны. Шмидт долго отговаривала его от этого, призывала остаться. Толстой почти склонился, но на следующий день обстоятельства довели его до твердого решения покинуть усадьбу. Мария Александровна очень тяжело переживала смерть Толстого. «Трудно пове­ рить, что это ужасная действительность, хочется думать, что это тяжелый сон, тем более что с кончиной Льва Николаевича я никогда духовно так сильно не чувствовала его при жизни, как теперь». 90