ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.2.

очень близко, сначала из окна часовой мастерской пересекающим со свитой границу Франции и Германии, затем в походе и сражениях, и каждый раз дает его портрет, отмечая в его лице и во всей фигуре то спокойствие и холодность, то подавленность и озабоченность в пред­ чувствии надвигающихся бед. Отрицательное отношение к Наполеону у Толстого осталось на всю жизнь. Спустя двадцать с лишним лет после окончания «Войны и мира» он писал о нем: «Светлых сторон не найдете, нельзя найти, пока не исчерпают­ ся все темные, страшные, которые представляет это лицо». Авторы — граждане страны, долгие годы считавшей Наполеона сво­ им кумиром, не могли в произведениях говорить о нем точно так же, как Толстой, видя в нем олицетворение эгоизма и зла. Оставаясь верными действительности, они повествуют о том, что их войска шли в бой с криками «Да здравствует император!», не только подчиняясь воинской дисциплине, но и находясь в состоянии эйфории, под влиянием славы Наполеона как великого полководца. Отсюда наряду с пониманием па­ губной роли Наполеона в истории Франции и всей нации в романах отражено народное признание в этой личности чувства раскаяния и здра­ вого смысла, напрочь отрицаемых Толстым. Вот как они говорят об этом в «Ватерлоо» устами своего героя Жозефа Берта: «Едва мы успели перевести дух, как Император вышел из... мельницы, в сопровождении трех или четырех генералов и двух старых крестьян в блузах, державших в руках шапки. Тогда по дивизии прокатилось: “Да здравствует Император!”, и я хорошо его разглядел, так как он проходил совсем близко от меня, напротив батальона. < ...> Он стал намного толще и желтее с тех пор, как я видел его в Лейпциге. Если бы на нем не было серого плаща и шляпы, его трудно было бы узнать: он очень постарел, и у него впали щеки. Бесспорно, причиной этому были огорчения, которые он испытал на острове Эльба, раз­ мышляя об всех ошибках, которые он совершил, так как это был человек, умеющий сознавать свои ошибки: он разрушил Революцию, которая его дер­ жала, он призвал эмигрантов, которые ничего не хотели от него, он женился на принцессе, которая осталась в Вене, он стал просить советов у самых боль­ ших врагов своих... Наконец, он привел все в такое состояние, в каком оно было до Революции... Ему оставалась только армия; если бы он потерял ее, все было бы потеряно для него, потому что в самой нации одни хотели свободы... другие жаждали порядка и мира...» [15]. А вот что мы читаем у Толстого: «...никогда, до конца жизни своей, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих Краеведческие и музееведческие аспекты л|с<— 357