ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.2.

Споры вокруг Толстого сегодня разгораются с новой силой. Он вновь в центре духовных событий — на переломе эпох, сломе тысячелетий. Видимо, полтора века для мудреца — малый срок, чтобы человече­ ство ощутило дыхание его мудрости. Велики разночтения в оценках Толстого — человека, художника, мыслителя. Видят в нем жестокого, тщеславного, мучаемого гордыней эгоиста. Представляют «хлюпиком, юродствующим во Христе». Восхищаются его «чистотой нравственного чувства», добродетельностью натуры. Почитают «величайшим художником мира» и, напротив, называют его, подобно Мориаку, «лавкой древности». Шпенглер увидел в нем «человека из общества мировой столицы»; связанного «с Западом всем своим нутром». Восток считал и считает его выразителем своих чаяний. Многие современники называли его Апостолом любви, Штейнер — «провозвестником новой эпохи жизни». Рядом с этим резкие, подчас жесткие определения: «нигилист», «революционер», масон, наводнив­ ший мир «банальными религиозными мыслями», «мракобес», «анти­ христ», «дьявол». «Певцом своей жизни», «лучезарной легендой человечества» пред­ стает он в книге Стефана Цвейга, «ясновидцем плоти» — в работах Дмит­ рия Мережковского, для Ницше — аскетом, у которого «жизнь кончает­ ся там, где начинается «Царствие Божие». Жалкий подражатель Руссо, замахнувшийся на основы классичес­ кой дидактики, не сумевший создать ничего нового в педагогике. Осно­ воположник современного гуманистического образования — утверждают лучшие представители учительского мира XX в. Диапазон колебаний поистине грандиозный — от фарса до траге­ дии, от мистерии до «самого трезвого реализма», граничащего с быто­ вой заурядностью. Загадка Толстого остается неразгаданной и тем более притягательной. Толстой всегда верил в читателя. С ним делился сокровенными мыслями, перед ним открывал путь в неведомые пласты человеческой психики, для него создавал напряжение жизни, обозначал суть противо­ речия, чтобы вместе с ним искать его разрешение. «...Мне, 80-летнему старику, — писал Толстой, — всякую минуту ожидающему смерти, стыдно и преступно было бы не сказать всю исти­ ну, как я понимаю ее, истину, которая, как я твердо верю, только одна XXIX Международные Толстовские чтения. Часть 2 330