ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.2.

Два последних века, вобравшие в себя две мировые и несколько граж­ данских войн, вошедшие в историю как эпоха тоталитаризма, бесчело­ вечности и геноцида, обесценивания человеческой жизни, свидетельству­ ют об остром дефиците любви в обществе и сужении ее сферы, включая сферу педагогики. Кажется, что в нашем жестоком мире для любви почти не осталось места. Но именно наш сегодняшний мир как никогда ис­ пытывает потребность в любви, именно сегодня важно вспомнить о ее не­ преходящей ценности и значимости. Поэтому вопрос об «одухотворении» общества и всех его институтов, о путях возрождения любви как высшего проявления духовности в человеке и основы человеческих взаимоотноше­ ний не праздный, он связан с самой возможностью сохранения человечества и человека как вида. И проблема, поставленная когда-то Янушем Корча-, ком,— как любить ребенка — вновь приобретает актуальность. Претворение в педагогическую практику идеи любви начинается с осмысления данной категории как важнейшей педагогической ценности, то есть с метафизики любви. На необходимость связи педагогики с фило­ софией обратил внимание еще С. И. Гессен. Философия стала основой его педагогической концепции. Саму педагогику он считал философской по своему существу. Однако его предостережение, что пренебрежение философским знанием мстит за себя в жизни не менее, чем игнорирова­ ние законов природы [ 6 ], так и не было воспринято педагогической практикой. Нельзя не согласиться с современным философом А. С. Арсеньевым в том, что педагоги формально готовы признать значение философии для психологии и педагогики, но в душе глубоко сомневаются, что «филосо­ фия близко касается их повседневной работы» [7]. И здесь мы выходим на главную проблему — личностного развития самого педагога и его желания осмыслить категорию любви. Осознание данной категории и дальнейшее ее принятие как важной педагогической ценности будет определять восприятие ребенка педагогом, его отноше­ ние к ученику, выбор концепций, программ, методик воспитания и об­ разования и — в конечном итоге — их эффективность. Многие философы задумывались над природой любви, многие поэты воспевали ее красоту, но никто не смог дать конкретного определения этого феномена. Одна из причин такой ситуации кроется в том, что «любовь как высшее проявление духовности» в человеке [ 8 ] часто под­ меняется понятием «влюбленность», а также взаимоотношением полов, что в свое время было замечено Э. Фроммом. XXIX Международные Толстовские чтения. Часть 2 26