ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.2.

вечный закон Любви. Л. Н. Толстой пишет: «Князь Андрей не только не знал, что он умрет, но и чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытал сознание отчужденности от всего земного и радо­ стной, и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и дале­ кое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжении всей своей жизни, теперь для него было близкое и — по той странной легкости бытия, которую он испытывал,— почти понятное и ощущае­ мое...». Вначале любовь к Наташе Ростовой он воспринимает как «ниточ­ ку», связывающую его с жизнью, но затем он постигает вечный Закон Любви: «Чем больше он... вдумывался в новое, открытое ему начало веч­ ной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Все, всех любить, всегда жертвовать собой ради любви, значило никого не любить, значило не жить этой земной жизнью. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая, когда у нач­ нет любви, стоит между жизнью и смертью». Если данную запись потока сознания князя Андрея расшифровать в терминах философского учения Карла Ясперса (1883—1969), то налицо восхождение князя Андрея по срезам сознаний человеческого бытия с первого уровня — бытия человека как эмпирического индивида — к философской Вере в ходе чтения шифров трансценденции, когда человек апеллирует к аксиологическому Абсолюту — Богу как символу экзистенции. При этом эти шифры не имеют общезначимости — их надо пережить в го­ ризонте собственной творческой активности. Это выглядит в романе «Война и мир> следующим образом: «Любовь? Что такое любовь? — думал князь Андрей. — Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одной ею. Любовь есть бог, и умереть — значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Данный отрывок свидетельствует о том, что экзистенция — о б ­ наружение князем Андреем своей свободы — невыводима из субстра­ та его социальной жизни, она связана с трансцендентным, к отор о е отнюдь не означает нечто сверхъестественное, как в мировых религи ях. Не случайно «бог» написано с маленькой буквы. Бог — не Вседер­ житель, вмешивающийся в жизнь людей и природы. На данную о с о ­ бенность толстовского понимания Бога указал Н. Бердяев. Он писал XXIX Международные Толстовские чтения. Часть 2 216