ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.2.

XXIX Международные Толстовские чтения. Часть 2 Е. Соколова Тула ЛЕВ ТОЛСТОЙ И ЭНАНТИОЛРОМИЯ ГЕРАКЛИТА Энантиодромия Гераклита Эфесского является универсальным ме­ ханизмом всякого движения, и в философии Толстого прослеживаются, по крайней мере, три мощных контрарных оппозиции. 1. Духовная изоляция и абсолютная идентификация со всем ж вым («Ассирийский царь Ассархадон»), обозначаемые в «Круге чте­ ния» темами «Единение» и «Все в себе». Возлюбить ближнего, согласно Толстому, значит «имея с ним дело, помнить о том, что нужно ему, а не себе». Но достаточно ли конструктивна стратегия дизольвации, рас-твор-ения в другом (бук­ вально: разрушение сотворенного)? Не является ли трогательное самопожертвование Норы («Алле!» Куприна, над которым заплакал Толстой) навязчивым вторжением в пус тую чужую душу? Не вызывала ли «ангел» Марья Николаевна отвраще­ ния и ненависти у «Человека с улицы» ? И можно ли отмахнуться как от праздной выдумки от 331-й максимы Ларошфуко? Экстравертивная проекция собственного Я на окрркающих во мно­ гих случаях сопряжена с их ложной идеализацией. По мнению Н. Бердяева, «вознося на высоту п р е д с т а в и т е л е й физического труда и ниспровергая представителей труда духовного, Толстой имел не меньшее значение для русской революции, чем Рус" со для революции французской». Толстой считал себя «невольной косвенной причиной» жизненной трагедии своей племянницы, на которую «сильно влияли его философ­ ские сочинения»; «Как если бы я от души желал вытащить человека из воды и утопил его, а сам бы остался цел». 194