ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

Педагогика и состоит моя жизнь, и который поэтому и есть для меня, но есть непременно такой, что я его понять, назвать не могу. Если бы я его понял, я бы дошел до него, и стремиться бы некуда было, и жизни бы не было. Но я его понять и назвать не могу, а вместе с тем знаю его,— знаю направление к нему, и даже изо всех моих знаний это самое достоверное. Странно, что я не знаю его, а вместе с тем мне всегда страшно, когда я без него, а только тогда не страшно, когда я с ним. Еще страш­ нее то, что знать его больше и лучше, чем я его знаю теперь, в моей теперешней жизни, мне и не нужно. Приблизиться мне к нему можно и хочется, и в этом моя жизнь, но приближение нисколько не увеличи­ вает и не может увеличить моего знания. Всякая попытка воображения й том, что я познаю его (например, что он творец или милосерд, или что-нибудь подобное), удаляет меня от него и прекращает мое прибли­ жение к нему. Даже местоимение "он", относимое к Богу, уже несколь­ ко нарушает для меня все значение его. Слово "он" как-то умаляет его» [6, т. 45, 63]. , Таким образом, Толстой подтвердил, что развитие религиозного сознания идет по пути превращения Бога из отца в символ его свойств истины, разума, любви. Бог Толстого перестает быть личностью, он ста­ новится символом единого первоначала всего сущего, это как символ растения, произрастающего из духовного семени в душе человека. Все высказывания о Боге у Толстого проникнуты тонким психологизмом и образностью, видением подсознательного, тех пластов сознания, где корни растения — это «подсознательные» Бог или совесть человека, «глас Божий». Идея Бога — это и есть у Толстого кардинальная идея разрешения противоречий человеческого существования, это идея смысла, закона, всеобщего, и его взаимоспязи с конечным, уникальным. По Н. О. Лосскому, эта идея абсолютного добра и конкретной этики, поведения человека — тот универсальный ключ, который, по словам Толстого, подходит ко всем человеческим сердцам. Так как религиозно-нравственное учение создавалось в период по­ степенного умирания старой веры и процессов секуляризации обще­ ственного сознания, Толстой в книге «Путь жизни» подробно останав­ ливается на вопросе признания веры и на вопросе неверия в Бога. Толстой писал, что прекращение веры дикаря в деревянного бога не означало ничего другого, кроме того, что бог не деревянный. «Понять Бога мы не можем, но можем все больше и больше сознавать его. 37