ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

Краеведение трогательна была дл >1 него (Ерошки.— X. Т.) одна тавлинская песня. Слов в ней было мало, но вся прелесть ее заключалась в печальном припеве: "Ай! Дай! далалай!". Ерошка перевел слова песни: "Молодец погнал баранту из аула в горы, русские пришли, зажгли аул, всех муж­ чин перебили. Всех баб в плен побрали. Молодец пришел из гор: где был аул, там пустое место. Матери нет, братьев нет, дома нет; одно дерево осталось. Молодец сел под дерево и заплакал. Один, как ты, один остался, и запел молодец: ай, дай! далалай!". И этот завывающий, за душу хватающий припев старик повторил несколько раз». Л. Толстой восхищался силой чувств, заключенных в северокавказ­ ском фольклоре. Он использовал народные песни горцев для передачи психологического состояния героев в трагические минуты их жизни: «Все было тихо. Вдруг со стороны чеченцев раздались странные звуки заунывной песни... Ай! дай! Дала-лай... Чеченцы знали, что им не уйти, и, чтоб избавиться от искушения бежать, они связались ремнями, коле­ но с коленом, приготовили ружья и запели предсмертную песню...» Так органически вплелись в ткань произведения писателя национальный мотив и народная сила. Изображение и осмысление русскими писателями судеб горцев явилось для их немногочисленной просвещенной прослойки своеобраз­ ной школой, способствовавшей пробуждению просветительской мысли у северокавказских народов. ...Дружба Л. Толстого с чеченцами осталась в их благодарной па­ мяти как момент исторической истины, когда русским графом были поняты и искренне оценены их дух и национальная открытость. Особое благоговейное отношение к великому гуманисту сохранилось у чеченс­ кого народа и по сей день. Многие поколения чеченцев, осмысливая наследие Л. Толстого, впитали в себя всю мощь неизбывной духовно­ нравственной энергии его произведений, прочитанных ими не только на русском, но и на родном языке: и кавказский цикл писателя, и его детские рассказы стали для нас хрестоматийными. В 30—60-е годы XX в. были переведены на чеченский язык «Набер>, 'Рубка леса», « Разжалованный», «После бала», «Казаки» и «Хаджи-Мурат». "Обращение переводчиков к наследию Л. Н. Толстого совпало с периодом армирования чеченской литературы. Потому и произошло ускорение ,Того процесса: идейно-образная система произведений Л. Н. Толстого, Нх Философия оказали сильное влияние на художническое мышление м°лолнх чеченских писателей. Позже, в период их мужания и зрелости, 133