ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

мужественных и благородных людях. Он постоянно накапливал свои знания о Кавказе, много читал исторической и художественной литера­ туры о нем. Прочитав поэму М. Ю. Лермонтова «Измаил-Бей», Л. Тол­ стой записал 9 июля 1854 года в свой дневник: «.,.Я нашел начало "Измаил-Бея" весьма хорошим. Может быть, это показалось мне более потому, что я начинаю любить Кавказ, хотя посмертной, но сильной любовью. Действительно, хорош этот край дикой, в котором так стран­ но и поэтически соединяются две самые противоположные вегци — война и свобода». Говоря о влиянии Кавказа на свою жизнь, о значении Кавказа для своего творчества, Л. Толстой писал в 1859 г.: «Я стал думать так, как только раз в жизни люди имеют силу думать. У меня есть мои записки того времени, и теперь, перечитывая их, я не мог понять, чтобы человек мог дойти до такой степени умственной экзальтации, до которой я дошел тогда... Это было и мучительное и хорошее время. Никогда, ни прежде, ни после, я не доходил до такой высоты мысли, как в это время... И все, что я нашел тогда, навсегда останется моим убеждением». Много лет спустя великий писатель еще раз подтвердил сказанное своим отношением к фольклору чеченцев. В 1875 г. он пишет А, А: Фету: «Читал я это время книги, о которых никто понятия не имеет, но которыми я упивался. Это сборник сведений о кавказских горцах, из­ данный в Тифлисе. Там предания и поэзия горцев, и сокровища поэти­ ческие необычайные... Нет, нет и перечитываю...» Речь идет о двух чеченских песнях: «Высохнет земля на могиле моей» и «Ты, горячая пуля, смерть носишь с собой», которые позднее Л. Толстой ввел в повесть «Хаджи-Мурат» (1896—1904 гг.). Вспомним: по просьбе Бутлера переводчик пересказывает ему содержание песни в исполнении Ханефи, названного брата Хаджи-Мурата. Вот эта песня: «Высохнет земля на могиле моей, и забудешь ты меня, моя родная мать. Порастет кладбище могильной травой, заглушит трава твое горе, мой старый отец Слезы высохнут на глазах сестры моей, улетит и горе из сердца ее. Но не забудешь меня ты, мой старший брат, пока не ото­ мстишь моей смерти. Не забудешь ты меня, и второй мой брат, пока не ляжешь рядом со мной...» Хаджи-Мурат всегда слушал эту песню с закры­ тыми глазами и, когда она кончалась протяжной, замирающей нотой, всегда по-русски говорил: «Хорош песня, умный песня», и > Интерес Л. Толстого к горской песне был глубок и постоянен. Он восхищался силой чувств, заключенных в горском фольклоре. «Особенно jjA __ XXVII Международные Толстовские чтения 132