ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №9 1992г

Как к живому организму, постоянно развивающемуся, Толстой относился и к художественному произведению. Для него оно было результатом "опыта в лаборатории". "Сущность всякого искусства,- писал он, - состоит в том, чтобы представить самых разнообразных по характерам и положениям людей и выдвинуть перед ними, поста­ вить их всех в необходимость решения жизненного, не решенного еще людьми вопроса и заставить их действовать, посмотреть, чтобы узнать, как решится этот вопрос. Это опыт в лаборатории" ;5 2 ,?8 ). И применительно к своему творчеству Толстой замечает: "Настоящее тогда, когда я пишу преимущественно для того, чтобы самому себе уяснить свою мысль, верно ли я думаю ..." ^68, 237ь Анализ про­ изведений, писателя подтверждает его верность избранному принципу. Позиция автора в тех или иных художественных текстах Толсто­ го обладает многомерностью и менее всего соответствует тому, в чем "обвинил" писателя М.и.Бахтин, - некой авторской "тотальнос­ ти ", "монологической завершенности"*9. Для Толстого жизнь, бес­ конечная и многообразная в своем развитии, всегда представлялась тайной. "Но тут последний, самый страшный неразрешимый вопрос, - писал он, - вечем это? Зачем это движение. Зги переходы из одних низших, более частных сознаний в более общие - высшие? Зачем?" (53, 163). Той же извечной загадкой, которую он всю свою жизнь стремился распознать, казался ему человек, взятый как нзповтори- мая частица Вселенной. "Величайшее чувство Я и ужаснейшее" (53, 36U). Эти слова сказаны им на склоне лет. Что в них? Высота по­ знания или отчаяние перед безграничностью человеческого сущест­ ва? Видимо, и то, и другое. И все же движение не было для Толстого самоцелью. "Детина' 1 движении - только" - это формула лишь как признание извечности процесса познания и отыскания самой истины. Смысл таков, чтб только через движение возможно прикосновение к ней. Ради отыскания истины Толстой совершил с во й жизненный и творческий подвиг. Он далек был от того, чтобы монополизировать истину, ибо понимал недостаточность жизни отдельного человека для разрешения великих вопросов бытия и обнаружения пути, ведут щего ко всеобщему братству и единению. Так, много посвятив вни­ мания идее христианского обновления, он не побонлея сказать: "Соединиться воедино мы все можем не около Христа, а около исти­ ны, которая наверное одна прежде всех веков" ^66, 3 2 IJ. Л в дру­ гом месте: "Я не судья. Судит истина" (об, 283). Слово "истина", если верить воспоминаниям современников, было одним из последних I?