Л.Н. ТОЛСТОЙ КАК ПЕДАГОГ 1966 г.

героя, и очень часто Толстой подчеркивает не столько резкость состояний, сколько их значительность в том или ином плане, те психические коллизии, внутрен­ нюю борьбу, что так свойственны Нехлюдову, их освещение в общей перспективе его жизни, и, конечно, сопоставление этих состояний с душевными состоя­ ниями окружающих людей, «То чувство торжествен­ ности и радости обновления, которое он испытывал после суда и после первого свидания с Катюшей, прошло совершенно и заменилось после последнего свидания страхом, даже отвращением к ней. Он ре­ шил, что не оставит ее, не изменит своего решения жениться на ней, если только она захочет этого; но это было ему тяжело и мучительно...» (13, 197). Не следует сомневаться в том, что очень часто психические состояния в определенной мере, и в го­ раздо большей степени, чем психические процессы, выражают черты характера человека, тем более что. как уже подчеркивалось ранее, психические состоя­ ния— это синтетическое образование, приближаю­ щееся с такой точки зрения к характеру. Это обстоя­ тельство является особенно ясным в отношении обра­ за Нехлюдова, психические состояния которого даны в разных и трудных условиях. Безусловно, не существует, или не всегда сущест­ вует, прямолинейная связь между психическим со­ стоянием и чертой характера, поведением героя. Но, неизбежно, каждое психическое состояние, или почти каждое, не может не оставить известного следа в душе. Так, Нехлюдов не испытывал первоначально угрызения совести, когда обманул Катюшу. И тем не менее, состояние нечестности поступка где-то сущест­ вует в глубинах его сознания: «В глубине, в самой глубине души он знал, что поступил так скверно, подло, жестоко, что ему, с сознанием этого поступка, нельзя не только самому осуждать кого-нибудь, но смотреть в глаза людям, не говоря уже о том, чтобы считать себя прекрасным, благородным, великодуш­ ным молодым человеком, каким он считал себя» (13, 67). Так что, несомненно, в глубинах человеческой ду­ 100