ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1999

Мир памяти: музееведческие и краеведческие аспекты Загнутый Толстым уголок с. 245 второго тома собрания сочинений соответствует стихотворению «К портрету Жуковского», а на с. 248 был загнут уголок в тексте примечания Анненкова, где приведен прежний вариант этих строк. На с. 111 есть подчеркнутые Толстым строки в пе­ реложении Анненковым отрывка из письма Пушкина к К. Ф. Рылееву от 25 января 1825 г. в связи с выраженным Бестужевым излишне строгим упреком Жуковскому за склонность к мечтательности, поверьям, туман­ ности в поэзии. Знак вопроса поставил Толстой на полях с. 112 против суждения Анненкова о «малой способности Пушкина к теоретическим тонкостям». На с. 364 второго тома Толстым отчеркнуто 6 строк в «Разговоре книгопродавца с поэтом», в отрывке об «уделе» поэта. Эта отметка соот­ носится с также отчеркнутым отрывком почти в 20 строк в начале 10-й главы работы Анненкова, где «Разговор...» анализируется «как пролог "Евгения Онегина"». Анненков пишет здесь о Пушкине: «Стихи, которы­ ми он очертил свой идеал поэта, весьма основательно прилагались у нас к самому автору их: В гармонии соперник мой Был шум лесов иль вихорь буйный, Иль иволги напев живой, Иль ночью моря шум глухой, Иль шепот речки тихоструйной». Факт подчеркивания здесь Толстым слов «весьма основательно при­ лагались у нас к самому автору их» возможно расценить как согласие с трактовкой их Анненковым. Толстому - автору «Севастопольских рассказов» едва ли могли быть созвучны такие стихи Пушкина, как «Война» (с. 293) или «Сто лет минуло, как Тевтон...» (с. 456). (Первое отмечено уголком, второе - под­ черкиванием строки.) Вместе с тем он находил, что у Пушкина «нет таких пошлых патриотических стихотворений, как у Тютчева, хотя и у него Клеветникам России" и другие» 6. В вариантах «Войны и мира» Толстой У*е выразил свое несогласие с Пушкиным по поводу слов в стихотво­ рении «Герой»: «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман», позднее он-подтвердил это же в письме к М. О. Меньшикову от 5 октября 1895 г.: «Пушкин не прав, и одна истина дороже тьмы возвышающих нас 261