ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1999

укореняется в вечном, и тогда «как ни громко кричат страсти, они все-таки робеют перед тихим, спокойным и упорным голосом совести». Являясь сложным феноменом, совесть включает в себя сознательное и бессозна­ тельное, объективное и субъективное, всеобщее и частное. Поэтому вне этики свободы, создающей реальные педагогические предпосылки для развития рефлексии через осознание сомнений, сознательное обсужде­ ние, постоянное пребывание в ситуации выбора, нет достойного человека, образованного и воспитанного. На наш взгляд, толкование изречения «Изыди сеятель сеяти семена своя» в педагогике соединяет Пушкина и Толстого идеей свободы, нена­ силия и показывает пути преодоления боязни свободы как страшного бре­ мени ответственности за сделанный выбор: Свободы сеятель пустынный, Я вышел рано, до звезды; Рукою чистой и безвинной В порабощенные бразды Бросал живительное семя - Но потерял я только время, Благие мысли и труды... Паситесь, мирные народы! Вас не разбудит чести клич. К чему стадам дары свободы? Их должно резать или стричь. Наследство их из рода в роды Ярмо с гремушками да бич. Этико-педагогические позиции ненасилия в обучении и воспита­ нии требуют пересмотра целей, содержания и технологий обучения, которые позволяют по-новому, а это значит по-толстовски, ответить на ос­ новные педагогические вопросы: зачем?, чему? и как? обучается и вос­ питывается человек. И в частности, зачем, чему и как он учится у Пушкина и Толстого? Их «проходят» с первого класса до выпускного класса, за них ставят отметки, и не только хорошие и отличные, но и двойки. Страшно сказать, но Пушкин и Толстой могут вызывать у учащихся и негатив­ ные эмоции, если ассоциируются с неудачами по предмету, с угрозами, требованиями читать их, с назиданиями по поводу того, как совестно ( ^ ^ 2 ХХУ^Леждународные Толстовские чтения ________________________________ 208