ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1999

Худож ест венное с о зн а н и е А. С. П уш к и н а и Л. Н. Toj - Налей еще мне полстакана... Довольно, милый... («Евгений Онегин», гл. 4, стр. XLVIII) В «Пиковой даме» есть интересный силлогизм: «Нет! расчет, уме­ ренность и трудолюбие: вот мои три верные карты». В стихотворении А. А. Шишкова (второго), возможно, был заключен источник этих мыс­ лей Германна: Кажется, Л. Толстому запомнилась подобная стилистическая фигу­ ра: «Нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те все сделают» («Война и мир», т. 3, ч. 2, гл. XVI). Внешне сдержанное отношение Л. Толстого к Пушкину («читал, читал, а все без толку») диссонирует с обилием художественных реплик писателя в адрес своего старшего современника (29 лет, разделяющие их даты рождения, кажется, имеют название «год Сатурна»), Позволим же себе стихотворению «Напрасно я бегу к сионским высотам...» приписать тот дерзкий смысл, которого оно, разумеется, не имело, но как бы обрело вследствие диалогической природы литера­ турного процесса, упреждающего невозможное: Разве это не грань того «магического кристалла», сквозь который Поэт «неясно различал» даже будущие силуэты русских писателей? Литературная аллюзивность классического текста нередко недо­ оценивается, особенно это касается так называемых «реалий» (в нашем случае - этнонимов). Так, в «Хаджи-Мурате» упомянут «татарин» («чуд­ ный малиновый, в полном цвету, репей»), который как бы случайно пора­ зил воображение писателя. Напомним, однако, известный, но забытый в Данном контексте факт: именно чертополох является древней эмблемой Но помни три слова, в них тайна моя: Надежда, готовность, терпенье. («Три слова, или Путь жизни», 1828) Так, ноздри пыльные уткнув в песок сыпучий, Голодный лев следит оленя бег пахучий. * * * 105